Анна Медлева, архитектор со множеством граней — Roomble.com

Как бы то ни было, но самый крутой мой проект — это моя дочь. И этот проект ещё не закончен. Вот когда я выпущу её во взрослую жизнь, тогда я скажу: «Да… не зря всё это время…». Думаю, так.

Если говорить о профессиональной деятельности, то я бы не стала говорить о «крутизне» проектов, я бы разделила их на наиболее интересные и, наверное, на наиболее сложные. Мне всегда нравились сложные задачки, ещё со школы. Чем сложнее задача, тем интереснее искать решение и больше удовольствия от результата.

Так, например, бесконечно интересно было работать над конноспортивным комплексом «Дивный», который построен вблизи деревни Падиково. Это территория площадью 14 гектаров, где всё, абсолютно всё придумано и разработано в моей мастерской. Я помню, как мы делали первую презентацию для нашего заказчика. Как подбирали материалы и мечтали, что сам манеж мы соорудим из клеёных конструкций. Как разрисовывали первый генеральный план. Как сочиняли первые домики. Хотелось использовать дерево по максимуму, потому что спорт, лошади, природа — составляющие проекта. Но жизнь внесла коррективы.

Пришлось принять другие конструктивные и эстетические решения. Но тем не менее комплекс получился неординарный. При довольно простых архитектурных формах нам удалось найти те решения, который сделали этот комплекс запоминающимся, узнаваемым. Несмотря на отказ от дерева, мы нашли и приёмы в интерьере, и пластику фасадов, и колористику объектов. Мы проработали абсолютно все помещения с точки зрения их наполнения, создания атмосферы, имиджа. Жаль, что не всё удалось претворить в жизнь.

Но тем не менее, например, ресторан и главную входную группу я делала вместе с маэстро Инго Маурером. Его световые объекты — их нельзя назвать просто лампами — дополнили пространство, украсили интерьер, привнесли в него шарм. Да и работать с ним было одно удовольствие. Мы, конечно, как всегда, хотели сделать больше, чем нам позволил заказчик. Ограничение всегда одно — экономика. Но я рада, что всё-таки входная группа и ресторан были реализованы совместными усилиями с Инго Маурером.

архитектор Анна Медлева одним проектом объединила более 300 человек :: Статьи

До того, как приступить к «100×100», Анна работала главным архитектором ВДНХ, создала несколько коллекций мебели, занималась интерьерами и архитектурными проектами, среди которых конноспортивный комплекс «Дивный», проектные решения для гостиницы «Москва», коттеджные поселки в нескольких подмосковных районах и многое другое.

Но идей, темперамента и интереса к окружающему миру хватает не только на архитектуру: Анна не раз выступала автором и куратором событий, где решающее значение играл синтез разных видов искусств и профессий. Она курировала проекты на фестивалях «Зодчество» и TERRITORIЯ, придумала и организовала выставку «Архитектура России — прошлое, настоящее, будущее» — экспозиция была посвящена Константину Мельникову и впоследствии демонстрировалась в одной из самых престижных галерей Милана. С этим городом Анну связывают давние и очень теплые отношения: она училась в местном Политехническом институте, много позже — на курсах PoliDesign, а в 1998 году впервые показала миру российский дизайн на миланском салоне Fuore Saloni.

Собственно, с Италии началась и история нынешнего проекта: в конце 90-х Анна вместе с супругом Ренатом Поляковым приехала в Милан, где их друг и партнер по работе Джанни Монтальбетти показал коллекцию тарелок, созданных в ходе акции Просперо Разуло.

PIATTO FAX

В 1994 году Разуло вдохновился факсом — и предложил 150 известным людям подумать о том, сколь быстрым и скоротечным стало все происходящее в мире. Он разослал факсы с просьбой нарисовать и отправить в ответ эскизы для тарелок диаметром 24 сантиметра. Среди его адресатов были как художники и архитекторы, так и сценографы, поэты, модельеры — от кутюрье Джанфранко Ферре до дизайнера Инго Маурера. Откликнулись почти все, и месяц спустя в Милане открылась выставка 138 тарелок PIATTO FAX («тарелка по факсу» — ит.).

Анну и Рената до того впечатлила эта концепция, что они выкупили все 50 тарелок, доступных на тот момент для продажи, и выставили их в своей московской мастерской в Афанасьевском переулке, а затем — в Казани и Петербурге.

Революционный реверанс

Уже тогда Анна задумалась над тем, как популяризировать проект Разуло в России. Сложность заключалась в том, что из 138 участников PIATTO FAX широкому кругу были известны от силы 10-15 человек. Нужная идея пришла к ней через много лет: Анна решила привезти изначальную коллекцию и соединить ее с новой.

Главную тему подсказало само время: шел конец 2016 года — канун столетия русской Революции 1917 года. Рассуждения об этой круглой дате и влиянии Революции на жизнь и культуру как нельзя лучше подходили для того, чтобы использовать фарфоровую тарелку в качестве исходного звена. Она вмещала в себя и примирение с событиями столетней давности, и их переосмысление, и реверанс в сторону агитационного фарфора, в создании которого принимали участие Малевич, Кандинский и другие русские художники русского авангарда, имена которых ныне знает весь мир.

Белая фарфоровая тарелка — это чистый лист, который при художественном воздействии превращается в мощный и емкий носитель информации. Как и любой круг, она содержит объединяющее начало. Вероятно, по этой причине так много авторов откликнулось на акцию Анны — изначально она планировала собрать работы 50 россиян и 50 итальянцев, но к сегодняшнему дню это число выросло до 300 человек. Участвуют не только художники, такие как Андрей Бильжо, Александр Флоренский, Сергей Цигаль, AES+F, но и сценографы, артисты — то есть люди, далеко не всегда напрямую связанные с изобразительным искусством. Приняли участие и архитекторы, в том числе Евгений Асс, Сергей Чобан, Александр Бродский, Андрей Чернихов, Николай Лызлов.

Когда Анна стала обсуждать проект с коллегами, они предлагали привлечь к «100×100» только знаменитых художников. Однако она сознательно от этого отказалась, чтобы коллекция давала полный срез мнений и представлений о Революции. Дело оставалось за малым — уговорить на это Разуло.

«Я связалась с ним через WhatsApp, — рассказывает Анна. — И получила потрясающий ответ. Разуло написал: „Я плачу“».

Итальянец был уверен, что про его акцию давно забыли, и уж тем более не мог подумать, что она может быть настолько интересна кому-нибудь в далекой России. Он был до того тронут предложением Анны, что сразу согласился на участие.

Красное, черное, белое

Как выяснилось позднее, наиболее сложным в этом проекте оказались не уговоры, а изготовление самих экспонатов. Проблема была в цвете тарелок — итальянцы видели всю серию в красном, как самом очевидном символе русской Революции. В случае с арт-объектами это приобретало дополнительный смысл: кроваво-красный след, который оставила Революция в истории, остался и в искусстве. Этот цвет, как позже узнала Анна, считается у керамистов самым «капризным» — требуется очень высокий уровень мастерства, чтобы получить его.

После полугодовых переговоров с заводами, неудачных проб и поисков подходящая мастерская была найдена. Цвет получился великолепным. Итальянская сторона рукоплескала, но русская сказала: «Мы свою историю видим только в черном, никакого красного быть не должно. Для нас Революция — синоним трагизма». Поэтому вся русская часть проекта выполнена либо в черном, либо в черно-красном вариантах.

«Белье» — так керамисты называют фарфор под роспись — предоставил Императорский фарфоровый завод, который неожиданно легко согласился сотрудничать с Анной. Связаться с заводом ей посоветовал один из участников акции, фотохудожник Сергей Шестаков:

«Сережа спросил: „А ты звонила на императорский фарфоровый завод в Питер?“. Я ответила: „Нет, а как ты себе это представляешь? У них одних только сотрудников 3000 человек — при таком обороте кому сдались наши 100 тарелок?“. Но он сказал: „А давай попробуем?“».

Дальнейшие события развивались быстрее, чем можно было представить: креативный директор Императорского завода сразу же предложил встретиться в Петербурге, а у Анны, по случайному совпадению, были куплены билеты на завтрашний день. Они встретились на Московском вокзале и сразу же поехали обсуждать проект.

Что дальше?

Первая выставка состоится в Москве в конце лета, к 100-летию агитфарфора. После чего коллекцию повезут по всему миру — сначала в Милан, затем в Венецию, в Екатеринбург и т.д.

У Анны есть мечта — завершить эти показы концертом Pet Shop Boys с симфоническим оркестром. Выбор музыкантов не случаен — фронтмен всерьез увлечен русской историей и в 2005 году группа выпустила саундтрек к фильму «Броненосец Потёмкин». Сергей Эйзенштейн хотел, чтобы каждые 10 лет к его фильму создавали новую музыку, и Pet Shop Boys ответили на этот призыв, переосмыслив мотивы русской Революции — точно так же, как это сделала Анна Медлева.

Анна Медлева о будущем ВДНХ [ARCHiPEOPLE]

Выставку достижений народного хозяйства, которая получила новую концепцию развития и вернула себе столь торжественное название, стремятся превратить в современное пространство, открытое людям и городу. В чем заключаются особенности работы с этой сложной во всех отношениях территорией, ARCHiPEOPLE узнал из разговора с Анной Медлевой, руководителем бюро «Архитектурная политика», учредителем премии для молодых архитекторов «Авангард», а с недавних пор — и главным архитектором ВДНХ.

13.03.2016, 19:13 | Автор: Марк Зайцев

---

---

Анна, расскажите, каким образом осуществляется эта процедура – выбор главного архитектора для одной из самых значимых и активно развивающихся территорий Москвы? Что, по Вашему мнению, побудило сделать выбор в пользу Вашей кандидатуры?

С процедурой я не знакома, а потому специально ничего не предпринимала для того, чтобы занять эту должность. Занималась собственной практикой, работала, так как привыкла, так как считала нужным. Это вопрос совести и чести… В мае раздался звонок от руководства ВДНХ с предложением пройти собеседование. Я направила своё резюме, а дальше меня пригласили на встречу. И началась целая череда собеседований… после того как я прошла четыре из них с руководителями различного уровня, мне снова позвонили и сказали: «Вы не могли бы преступить к работе завтра?» Я ответила, что завтра, к сожалению, нет, но с понедельника, пожалуй, да. Был вторник.

Очень динамично, я удивлён такой стремительностью принятия подобных решений.

Стремительности не было, вопрос решался в течение четырех месяцев. Первый звонок раздался в мае, к работе я приступила 23 сентября. Переговоры  то затихали, то вдруг возобновлялись, чтобы снова затихнуть. Для себя решила, что если это не моя история, то и бесполезно что-либо предпринимать, а если судьба, если мне суждено работать с ВДНХ, то все случится. Предпринимай я что-либо или нет — процесс шел независимо от меня. 

Для Вас это профессиональный вызов: ВДНХ — очень большой объект со сложной историей и довольно обширными задачами, которые лежат в абсолютно разных плоскостях. Как Вы оцениваете фронт работ, какие цели ставите перед собой?

ВДНХ – сложная территория, очень большая, более 230 га только самой выставки, плюс к нам сейчас присоединился парк Останкино, всё вместе — это порядка 540 га. Грандиозная территория как с исторической точки зрения, так и с точки зрения масштаба. Я считаю, что это место является отражением нашей российской истории со всеми её взлётами и падениями. Но, к сожалению, за последнее время падений было гораздо больше. ВДНХ – однозначно многострадальная территория. Когда ходишь по ней, ощущаешь это кожей, и очень хочется ей помочь.

 

 

Архивные фотографии ВДНХ

В первую очередь, на чём вы готовы сосредоточить свои силы? С чего планируете начать?

Я не ставлю что-то во главу угла, считаю, что в одинаковой степени для ВДНХ важно: а) сохранить наследие, которое осталось, б) воссоздать то, что можно, хотя понятно, что на это нужны огромные инвестиции, в) развивать территорию в целом. Если воссоздавать, но отказаться от развития, то территория не будет жить. Без развития нет жизни, а нам очень хочется, чтобы выставка жила.

Разделяют ли Вашу точку зрения по поводу исторического контекста в руководстве ВДНХ? Действительно ли будет сделан акцент на то, что необходимы реконструкция и реставрация, что всё не должно выродиться в банальный косметический ремонт?

Нынешнее руководство, я считаю, лучшее, которое было у выставки за последние лет тридцать. И я думаю, что моя кандидатура в этом случае также неслучайна. Я закончила кафедру реконструкции и реставрации МАрхИ. Училась у Юлия Владимировича Ранинского, известного профессора в области реставрации. Дипломный проект был посвящен реконструкции. Именно эти знания и навыки, которые я приобрела во время учёбы, а затем смогла использовать во время работы в реставрационной мастерской на Измайловском острове, вероятно, сыграли свою роль. Архитектор-новатор для этой территории не совсем подходит, потому что сохранение наследия и использование того, что нам досталось, – одна из важных частей большой работы, и надо особенно трепетно к ней относиться. И когда мы говорим про реализацию новых проектов на территории, мы предполагаем, прежде всего, бережное отношение к выставке.

Какой проект Вам кажется наиболее знаковым в рамках ВДНХ? Много работ было проведено на главной аллее, для примера. Возможно, какие-то отдельные объемы Вы бы хотели упомянуть?

Территория ВДНХ бесконечно большая. Конечно, центральная аллея занимает по праву самое главное место. Памятники архитектуры, которые на ней представлены – «во главе угла». На сегодняшний день произведено много реставрационных работ. Многим павильонам на центральной аллее возвращена жизнь. Они приобрели свой первозданный облик и получили второе дыхание. Сейчас в планах реставрации, к примеру, арка главного входа.

Что будет знаковым для города и для ВДНХ? Такие проекты, как тот, что реализуется «Росатомом». Несмотря на то, что это абсолютно новая постройка, она своими объемами и технико-экономическими показателями повторяет существующую сейчас и подлежащую демонтажу. Новый павильон спроектирован бюро UNK project Юлия Борисова и я уверена в том, что он очень удачно впишется в контекст выставки. Были разные предложения, например, воссоздать сталинскую архитектуру с соответствующим ей пафосом. Но наше твёрдое убеждение заключается в том, что ни один проект не должен спорить с тем контекстом, который уже есть.

Историческая архитектура – это то, что мы должны сберечь и сохранить для наших потомков. И всё, что будет появляться вновь, ни в коем случае не должно вступать в диссонанс с наследием прошлого. Это один из основных критериев при выборе проектов. Юлию Борисову и его команде удалось найти баланс между жесткими требованиями современности, технологичности и амбициозным размахом корпорации «Росатом», с одной стороны, и нашей исторической застройкой – с другой. Павильон «растворился» на выставке. Данный проект показывает нам хороший пример работы по интеграции «нового» и «старого» в архитектуре.

Организована ли работа с обращениями сторонних архитекторов и граждан, которых волнует судьба ВДНХ?

Нам каждый день поступают обращения на наш сайт.  Безусловно, мы абсолютно открыты для диалога.

 

 

Зеленый театр ВДНХ

Вы готовы рассматривать проекты, которые могут прийти к Вам извне? Есть ли возможность у архитекторов «со стороны» поучаствовать в конкурсах для того чтобы помочь своими идеями развитию уже существующей концепции реконструкции ВДНХ?

Не будь я главным архитектором ВДНХ, а будь я просто Анна Медлева, у которой есть «Архитектурная политика», и я хотела бы построить здесь что-то, то, конечно, это было бы невозможно, потому что границы территории ВДНХ – это границы достопримечательного места. Это как раз то, о чём мы говорили в контексте сохранения наследия. В июне 2015 г. Министерство культуры РФ выпустило приказ (№1693 от 01.06.2105г.) «О включении выявленного объекта культурного наследия — достопримечательное место «ВСХВ — ВДНХ – ВВЦ». Это значит, что все объекты, которые находятся в границах территории выставки, находятся под особым контролем и на них распространяются соответствующие регламенты.

При этом на каждый объект, на каждый земельный участок, находящийся на территории, есть свой собственный регламент. На территории ВДНХ выявлено более 50 памятников, которые получили статус объектов культурного наследия, но и сама территория в целом является объектом культурного наследия. Поэтому просто прийти и сказать, «слушайте, я хочу у вас тут построить нечто» – нет, так не получится. Участие в конкурсах – да, конечно. Как я уже сказала, территория планирует развиваться, есть программа. В рамках этой программы будут разрабатываться всевозможные зоны. Для их развития предусмотрено участие сторонних архитекторов. Но только в рамках конкурсов, которые мы будем объявлять. Вся эта информация будет выкладываться на сайт электронных торгов, то есть обо всех наших конкурсах общественность всегда будет проинформирована.

Удаётся ли Вам совмещать частную практику с должностью главного архитектора?

Это очень трудно. Вы правильно заметили: для меня новая должность — вызов. Я училась в физико-математической школе и там научилась дифференцировать задачи, второстепенное подчинять главному, во всем использовать логику. Я считаю, что данное образование мне очень помогает. Всегда помогало в собственном бизнесе, а сегодня помогает в работе, которой я, кстати, поглощена без остатка. ВДНХ забирает много сил, и работа здесь – это полная самоотдача. Невозможно представить ситуацию, что до 13.00 я главный архитектор ВДНХ, а с 13.00 до 18.00 — руководитель «Архитектурной политики». Я – главный архитектор ВДНХ, – и точка. Я пришла работать на территорию, имея обязательства перед другими людьми, имея свои собственные проекты, которые, безусловно, должна завершить. Но это всё уже не является моим приоритетом.

Мне всегда были интересны большие крупные задачи, и, наверное, своейственная моему характеру гиперактивность, которая выражается в организации масштабных выставок и премий, в общественной работе, отчасти с этим связана. Являясь архитектором потомственным, я осознавала «бремя профессии» с раннего детства. И видела, как работает папа, как работает мама. Для меня профессия архитектора никогда не сводилась к тому, что есть клиент, ему надо построить дом; вот я его построила и всё, «зазаборная» такая архитектура. Я всегда смотрела на эту задачу шире и считаю, что архитектор – это человек, который занимается просвещением. Отсюда желание заниматься выставками, находить новые таланты и развивать эту область знания. Тем более, сегодня архитектура, в силу экономических факторов, стала прикладным, сервисным явлением и перестала быть искусством.

Выполнять работу главного архитектора, совмещая её с другими творческими задачами сложно, но пока я с этим справляюсь, во многом благодаря своим коллегам по ВДНХ. Мы работаем в плотном содружестве с департаментом развития. Оно позволяет более чётко видеть цели и распределять усилия наилучшим образом. Параллельное сотрудничество с департаментом капитального строительства снимает с меня, как с архитектора, задачи реализации проектов. В некотором роде я бумажный архитектор. Департамент эксплуатации также помогает решать ежедневные вопросы. Очень четко и грамотно была выстроена структура самого ВДНХ, в которую я влилась. Для меня это абсолютно новый опыт, необычный. Я никогда раньше не работала так, многому учусь и делаю это с радостью. Я считаю, что Екатерина Владимировна Проничева, которая сегодня возглавляет ВДНХ, — совершенно уникальный человек. Во-первых, важны её личные опыт и знания, она заканчивала искусствоведческий и правовой факультеты МГУ. Во-вторых, система, которую она выстроила, мне кажется, идеальной для этой территории.

Свободы принятия решений, наверняка, сейчас стало меньше… Случается ли, что Вам, хотелось бы сделать по-своему, иначе, а «сверху» говорят: «извините, у нас утвержденная концепция». Есть ли разочарование по поводу того, что какие-то идеи не могут быть реализованы?

Работа в системе вообще сложная штука, а для меня – и абсолютно новая. Но, во-первых, я не являюсь первоисточником идей. У меня были предшественники — не я начала развивать ВДНХ. Я приняла уже сформированное «наследство» и моя деятельность должна соответствовать заданному до меня вектору. Во-вторых, те творческие задачи, которые на меня сегодня ложатся, мне очень интересно решать. Интересно решать их в  содружестве с другими архитекторами. Да, у меня достаточно широкий опыт работы с зарубежными архитекторами, преимущественно итальянскими и немецкими, в то время как в команде с соотечественниками я никогда не работала. Очень многих знаю, со многими дружу, но такого опыта пока не было. До назначения я, в общем-то, сама по себе была: мой офис, мои мысли, мои идеи, мой творческий полет. Сейчас же пришло время коллегиальной работы. Вспомним, когда Вячеслав Олтаржевский планировал территорию тогда еще ВСХВ, он также работал с командой. Передо мной сейчас стоит очень большая, глобальная задача. Надо подстраиваться, и я стараюсь. А по-другому с ВДНХ нельзя. Возможно, у меня не всегда получается быть «гибкой», но я работаю над собой (улыбается).

Кстати, об итальянских коллегах-архитекторах. Вы хотели бы привлечь их к работе на ВДНХ? Если не основные проекты, то может быть, какие-либо локальные они, наверняка, могут предложить, у них ведь богатый опыт взаимодействия с историческим контекстом?

Не вижу причин этому мешающих. Россия всегда была страной, любящей зарубежных архитекторов. Особенно итальянцев. Посмотрите на нашу архитектуру. Долгое время бытовало суждение, что зарубежные архитекторы лучше, они больше знают, больше умеют. Мне, архитектору практикующему, немного обидно, ведь я хорошо знаю недостатки итальянцев и считаю, что наше, отечественное, образование намного лучше. Им преподают очень узкие специализации. Люди, получая высшее образование в области архитектуры, обязательно на чём-то одном специализируются и чётко двигаются в этой колее. Например, если человек учится на ландшафтного архитектора, он никогда не станет градостроителем. Я не могу утверждать, что это большой минус, но, с моей точки зрения, недостаток.

Как правильно однажды разобрали слово «архитектор» мои коллеги из «Обледенения архитекторов»: «архи-те-КТОр». Архи – значит больше других. Архитектор принимает на себя ответственность за формирование среды, в которой существует общество, принимает на себя АРХИважную ответственность. Он решает для всех, в какой среде люди будут жить, что человек будет видеть, открывая глаза, как будет увиденное воспринимать, какие эмоции окружающая среда в нем разбудит. Безусловно, это архиважные задачи. Учитывая сказанное, с европейскими архитекторами удобно работать в узком направлении. Они добиваются совершенства «до звона». Их мастерство выверено. Но российские архитекторы способны широко мыслить, они видят и чувствуют контекст. Их практика, впрочем, как и моя собственная, сложилась начиная с проектирования табуретки и заканчивая строительством конноспортивного комплекса.

Где табуретка, а где конноспортивный комплекс?!

Но и тот, кто проектирует табуретку, – архитектор, и тот, кто проектирует конюшни, – тоже архитектор. При этом иностранец никогда не ответит на вопрос, «почему у крыши должен быть вот такой уклон?» У них четкое разделение: есть архитектор, есть инженер, геометр, конструктор, и это всё разные специальности, разные люди. Он скажет: «не, ребята, это вопрос инженеров, что вы меня спрашиваете? Я нарисовал, мне так нравится, пойдите к инженерам, это их задача, они должны это решить». У нас же образование построено на том, что архитектор должен суметь дать ответы на все вопросы. 

Давайте вернемся к «наследству», которое Вы получили. Как Вы оцениваете состояние ВДНХ на данный момент. Не слишком ли всё запущено?

Я безоговорочный оптимист. Живу по принципу: всё будет хорошо, даже если будет иначе. Говорить могу только о том, что вижу своими глазами. Я хорошо помню павильон «Космос» с детства, когда нас, школьников, привозили сюда на экскурсию, и помню, как уже позднее, в юности, приезжала покупать свой первый видеомагнитофон, а позже – меха на ВДНХ (улыбается). И это безобразие, которое там творилось, я тоже помню. Мои друзья, привозившие первые итальянские кухни в Россию, сидели на 3-ем или 4-ом уровне павильона «Москва», который «гулял» при движении людей по эскалаторам и лестницам. Это было страшно. Потом был период, когда я долго сюда не приезжала. Поэтому, когда в первый раз пришла на собеседование, решила пройтись. И знаете, обрадовалась, правда, очень обрадовалась! Искренне удивилась переменам. Я увидела, что на ВДНХ много интереснейших выставок (отдам должное нашему департаменту выставочной деятельности, в котором работают прекрасные специалисты). Кстати, регулярно хожу на выставки с дочкой — получаю удовольствие.

Территорию расчистили, территорией занимаются, на территории появились объекты общего пользования. Они достойно выглядят, пусть даже являясь временными.

Я получила хорошее «наследство». Позитивный сдвиг произошёл до моего прихода. Смотря на ситуацию изнутри, вижу, что предстоит приложить огромное количество усилий, но и ценю то, какая глобальная работа уже проделана!

---

Официальный сайт ВДНХ.

Фотографии: Евгений Второв; архив ВДНХ. 

Благодарим за помощь в организации интервью

---

Еще по теме:

Архитекторы

Просмотров: 6709

Оставить комментарий

12 кураторских проектов международного фестиваля «Зодчество 2016» — Комплекс градостроительной политики и строительства города Москвы

Заявленная в прошлом году тема развития городов с помощью новых индустрий является идеологической основой «Зодчества 2016»: фестиваль становится не просто выставочной и лекционной площадкой, а инструментом формирования городских территорий.

«Фестиваль делает следующий шаг и становится мастерской, фабрикой мысли, реальным инициативным проектом, в который вовлекаются не только архитекторы, но и все заинтересованные в развитии города лица», – говорит куратор XXIV Фестиваля «Зодчество» Андрей Асадов.

«ТРЁХГОРКА ПОТОМ»

 ПРОЕКТ РЕДЕВЕЛОПМЕНТА ТРЕХГОРНОЙ МАНУФАКТУРЫ © АБ «РОЖДЕСТВЕНКА»

Трехгорная Ткацкая Мануфактура – главная площадка проведения архитектурного фестиваля Зодчество’16. Для территории это важное и символическое звено в долгом процессе редевеломпента, открытия ее для города и горожан. Трехгорная мануфактура – старейшее московское ткацкое предприятие, основанное еще в конце XVIII века и расположенное на Краснопресненской набережной, недалеко от современного городского центра Москва-СИТИ. Она является типичным для мегаполиса историческим промышленным объектом, территория которого на протяжении более ста лет была исключена из городского и общественного пользования, поскольку носила производственный характер. Располагаясь в момент создания на периферии городской жизни, в ходе активной урбанизации XX века, она оказалась сегодня в пределах исторического центра. Занимая ценную позицию в городе, данная территория имеет все предпосылки стать важной составляющей его современной жизни.

Являясь проектировщиком данной территории, АБ «Рождественка» на протяжение последних нескольких лет отвечает на вопрос – «какая жизнь будет на территории Трехгорки ПОТОМ – ПОСЛЕ фабрики?». Проект реновации комплекса бывшей ткацкой фабрики начался в 2008 году и стал важным этапом в формировании методологии сохранения и развития исторического промышленного прошлого центра города в целом.

На фестивале Зодчество мы представим материалы большой исследовательской и проектной работы, а также большой макет и видео будущего Трехгорной мануфактуры. В рамках фестиваля мы предлагаем всем присоединиться к разговору о будущем территории, о том, как ей развиваться в рамках существующей социально-экономической ситуации, как преодолеть проблемы и негативные факторы, как раскрыть свой историко-культурный потенциал. Кроме того, во время фестиваля мы проведем воркшоп на создание знаковых объектов, обозначающих входы на территорию фабрики, реализация которых станет важным этапом короткого редевелопмента мануфактуры и раскрытия ее границ в город.

Куратор спецпроекта Наринэ Тютчева, руководитель архитектурного бюро «Рождественка», преподаватель МАРШ.

«ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МОДЕЛЬ ЭФФЕКТИВНОГО ГОРОДА»

 МАКЕТ «НОВАЯ МОСКВА. НОВОЕ ЛЕФОРТОВО»

Эффективный город – это городская среда, где достигнут баланс между составляющими и выражены векторы для дальнейшего развития.

Основными составляющими городской среды являются экономические факторы, транспортный каркас, застроенные и застраиваемые территории, инженерная инфраструктура, рекреационные территории, жители, органы управления.

Для анализа эффективности использования городской среды применимы следующие параметры: удаленность рассматриваемой территории от узловых точек пересечений скоростного и внутригородского транспортного каркаса и плотность транспортной сети на рассматриваемой территории; плотность и морфология застройки; экономическая эффективность и инвестиционная привлекательность; воздействие на экологию прилегающих территорий; социальная эффективность.

Цель проекта – поиск баланса и устойчивого развития при взаимодействии между всеми составляющими и параметрами города. Применение данной пространственной модели делают возможным создание эффективной городской среды в пространстве, экономике, времени. Они позволяют создавать и реализовывать комплексные стратегические градостроительные проекты, учитывая интересы всех участников процесса как в настоящем, так и в будущем.

Куратор спецпроекта Илья Заливухин, руководитель архитектурного бюро «Яузапроект».

«МЕТАФОРА – НОВЫЕ СМЫСЛЫ»

 

ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ АРХИТЕКТУРА. НИКОЛАС АДАМ СЩЕПАНЯК, УНИВЕРСИТЕТ ВЕСТМИНСТЕРА, РУКОВОДИТЕЛИ СЮЗАННА ИСА, САША ЛЕОН, МАРКУС ШЕЙФЕРМАН. ПОБЕДИТЕЛЬ АРХИПРИ

Современные технологии, появившиеся за последние годы, внесли значительные изменения в урбанистический ландшафт городов во многих странах. Это проявляется во всех сферах жизни человека, в том числе и в его деятельности по трансформации пространства, в решении задач, связанных с новым образом жизни и изменениями восприятия окружающего мира.

Архитектура всегда отражает стиль мышления своего времени, становится все более интеллектуальной, интегральной, вмещающей достижения современной творческой мысли. Обзор современного состояния отечественной практики, демонстрирующей далеко не лидирующие позиции в мировой архитектуре, неизбежно приводят к анализу одной из проблемных областей – сферы высшего архитектурного образования. Сфера эта, становясь частью международного рынка образовательных услуг, все отчетливее проявляет потребности в радикально новом качестве подготовки градостроителей, архитекторов, дизайнеров, способных реально противостоять сместившимся в российской практике приоритетам в представлениях о новой архитектуре.

Проблемы не решить только импортом архитектуры в исполнении зарубежных коллег или копированием западных аналогов. В стране с таким интеллектуальным ресурсом вполне по силам поднять уровень высшего архитектурного образования и создавать достойные нового времени постройки. Одной из важных составляющих образовательного процесса является исследование, серьезная аналитическая работа, вдумчивое, глубокое изучение реальностей происходящего. Только сам студент, мотивированный на получение настоящих знаний, способен выбирать свои траектории обучения с позиций будущей профессии, обрести навыки проектирования с использованием новых технологий, отстаивая свои идеи, апеллируя полученными знаниям.

Выработка, в определенном смысле, бойцовских качеств у выпускников, оперирующих знанием новых возможностей архитектуры, становится одной из задач высшей школы.

Для освобождения сознания будущих архитекторов от нелепых нагромождений затратного абсурда, не имеющего ничего общего с понятием качества жизненного пространства, нужны эффективные подходы к развитию в вузах международных магистерских программ по устойчивому развитию городов.

Куратор спецпроекта Оскар Мамлеев, профессор МАРХИ и МАРШ. 

«ЖИВЫЕ ГОРОДА»

 МАКСИМ ПАЙП. СОЛНЕЧНОЕ УТРО В НЬЮ-ЙОРКЕ

«А что потом?» Интересный вопрос. Ответ на него зависит от того, когда мы его задаем: до или после?

Вот построим дом, а что потом? Вот построим район, а что потом? Вот построим город, а что потом?

Если мы не думаем о «потом» сначала, то приходится думать потом. Но бывает уже поздно: дом-то уже построен, а квартиры не продаются, а общественность недовольна, возникают конфликты. Если мы сначала думаем о «потом» и делаем это вместе, то сообща мы строим будущее, в котором нам всем комфортно жить.

«Какими свойствами должна обладать архитектура, чтобы развивать города?» – это главный вопрос фестиваля «Зодчество». «Какими свойствами должен обладать город, чтобы архитектура и строительство были органичной частью процесса его развития?» – это главный вопрос программы «Живые города» на фестивале «Зодчество».

Год назад на «Зодчестве» мы представили идею Живого города как интегрального подхода к развитию территорий через взаимодействие ключевых субъектов города – власти, бизнеса и общества.

За год идея превратилась в модель, а модель – в комплекс практических технологий. Вместе с ведущими экспертами и практиками городского развития со всей страны мы создали Доклад «Живые города для развития России», который станет основой для оживления 1000 городов к 2035 году.

На «Зодчестве‑2016» мы представим первую публичную версию Доклада и проведем серию открытых воркшопов по разработке технологий оживлений города. Настоящая, живая архитектура возможна только в Живом городе. Приглашаем вас вместе спроектировать то «потом», в котором нам вместе будет комфортно жить.

Сообщество «Живые города».

«ОТКРЫТАЯ ФОРМА»

Нет смысла писать манифест на то, что само по себе им не является. Речь идет о Сенежской студии, организованной выдающимся Евгением Розенблюмом (1919–2001). Этот человек умел делать все: он проектировал дома и вещи, оформлял интерьеры, выступал на редколлегиях, возглавлял художественные советы. К нему относились с большим пиететом, на многих Розенблюм оказывал сильное влияние.

Неформальное учебное заведение, созданное им во второй половине 1960-х, долгие годы оставалось едва ли не единственным в СССР местом, где профессионально занимались проблемами дизайна – от промышленных и общественных интерьеров до комплексных проектов оформления городской среды.

Для Сенежской студии в центре процесса промышленного производства находится человек-художник, человек-творец, стремящийся преобразовать окружающий мир не исключительно научными средствами. Целью дизайна, по мнению идеологов Студии, являлось не создание объектов или систем замкнутых и неподвижных, а попытка пробудить в потребителе интерес к художественному творчеству и по возможности заставить его участвовать в этом творчестве. Этот принцип получил название – открытая форма.

Открытая форма – это отсутствие формы в традиционном смысле слова, той формы, которая раз и навсегда замыкает в себе существование вещи, и при этом проектируется как индивидуальность, как «личность». Открытая форма – это скорее пространственные границы системы, определяющие способы ее потребления, чем традиционная вещь-скульптура. Открытая форма – это не форма, а только возможность быть множеством форм, процесс создания формы активно себя проявляющим потребителем. Открытая форма – это мышление пространством, освоенным человеком. Открытая форма прежде всего означает перемещение человека из материального процесса внутрь действия, от пассивного существования рядом с замкнутой вещью к действию внутри разомкнутой системы композиционно упорядоченных элементов. Проектирование, опирающееся на развитое понимание незамкнутого пространства, решает наиболее плотное прилегание среды к существованию человека.

Куратор спецпроекта Эдуард Кубенский, главный редактор издательства TATLIN.

«SYNTHESIS / СИНТЕЗ»

В 1919 году была основана группа живописно-скульптурно-архитектурного синтеза (СИНСКУЛЬ-ПТАРХ). В разное время в группу входили Н. А. Ладовский, В. Ф. Кринский, В. И. Мухина, А. М. Родченко. Участники ставили перед собой задачи создания архитектуры, «объединяющей все достижения отдельных искусств» – архитектуры, живописи и скульптуры. Они был сосредоточены на поиске нового стилистического языка архитектуры, взяв за основу формальные и эстетические достижения искусства того времени.

И ранее люди синтезировали знания, в результате чего мы живём в мире невероятных технологий и непрерывных открытий. Сегодня это позволяет нам автоматизировать целые сферы человеческой деятельности в эпоху гаджетов, дополненной реальности и ховербордов. Но как прогресс сказывается на роли архитектуры?

Прогресс приносит виртуализацию функций. Время и пространство стремительно сжимаются, архитектура устремляется к тиражированию и типизации, становясь утилитарной. На пути к автоматизации, незаметно, архитектуру покидает эстетика. Покидает, оставляя за собой лишь функцию и расчет.

Если оглянуться, жилища современных городов в полной мере отвечают параметрам «машина для жизни», библиотека больше не храм знаний, а склад книг. Привычная нам архитектура уходит, все более превращаясь в строительный дизайн.

И никто не станет утверждать, что архитектура может или должна стать прежней, но она должна реагировать на вызовы нового времени. Концепция, выдвинутая передовыми деятелями искусств начала

ХХ века, как никогда актуальна сегодня. В рамках образовательной программы Synthesis мы сделали шаг навстречу, открыв «двери архитектуры» искусству и технологиям, чтобы увидеть новые пути для развития профессии в современном мире.

Куратор спецпроекта Андрей Киселев, сооснователь архитектурного бюро looqlAB.

«ШКОЛА ЭВОЛЮЦИЯ»

Архитектурная школа «Эволюция» создана как инициатива для продвижения и освоения социального подхода к развитию территорий и проектированию объектов различного масштаба. Заброшенные или малоиспользуемые территории чрезвычайно распространены в России, их число сегодня очевидно превышает количество традиционно востребованных готовых инвестиционных площадок. Несмотря на возросшую в последние годы активность деятельности, связанной с городскими пространствами, количество «нетронутых» мест остаётся столь значительным, что работы с ними хватит ещё не на одно десятилетие.

В названии цикла обучающих мероприятий мы намеренно решили не употреблять заезженное (и к тому же нерусское) слово «воркшоп». В нашей школе студенты архитектурных вузов и молодые архитекторы под руководством широко известных (в узких кругах) архитекторов и преподавателей смогут погрузиться в экспериментальное проектирование, не ограниченное условностям институтских учебных программ, получить большой опыт и хорошие проекты в свое портфолио.

Куратор спецпроекта Петр Виноградов, архитектор, организатор Масштабного проекта Про.Движение.

«ИНВЕРСИЯ»

АННА МЕДЛЕВА. ФОТОГРАФИЯ © НИКОЛАЙ СУДАКОВ

В рамках фестиваля Зодчество’16, манифестом которого стал ответ на вопрос «Пространство потом», инновационное пространство B. E.R. E.G представляет выставку «Инверсия». В различных науках, этот термин имеет разнообразные значения, но как правило, суть его сводится к обозначению изменений, происходящих в пространстве, материале или веществе.

Пространство B. E. R.E.G уже само по себе отвечает на вопрос манифеста своими инновационными взглядами на развитие территории фабрики в периоде «после фабрики». Поэтому на территории бывшей фабрики «Московский шелк» яркие художники, скульпторы и фотографы дают свой ответ на вопрос преобразование пространства, изменение его во времени и функции, а так же преломление существующей действительности в иную форму жизни. Наши авторы, каждый по¬своему видят инверсию пространства. И экспозиция каждого позволит нам погрузиться в различные ее типы.

Скульптурная композиция, способная изменить, переломить, сломать привычное пространство. Как и война, или техногенная катастрофа, тоже способны на это. Но если в первом случае мы прибегаем к художественным средствам выражения, вдыхая новые смыслы в изменяемые пространства, то во втором случае, человечеству необходимо учиться выживать и жить после взрыва, в условиях кризиса или после вывода производства, на котором прошла большая часть его жизни.

Что будет с пространством после изменения его первоначальной функции?

Как будет протекать жизнь и чем она будет наполнена в новой реальности?

Будет ли эта новая реальность? И чем в ней будет жить человек?

Вот об этой инверсии мы предлагаем нашим зрителям поразмышлять вместе с авторами выставки.

Куратор спецпроекта Анна В. Медлева, руководитель бюро «Архитектурная Политика».

«ПРЕМИЯ АВАНГАРД+»

ОДИН ИЗ ПРОЕКТОВ КОНКУРСА «АВАНГАРД+». МОДУЛЬНЫЕ ИЗДЕЛИЯ ИЗ ФИБРОБЕТОНА ДЛЯ КОНЦЕРНА КРОСТ. 2016. ПРЕДОСТАВЛЕНО АННОЙ МЕДЛЕВОЙ

«Авангард+» является возрождением известной одноименной российской премии. В новом формате Премии участникам предоставляется возможность не просто заявить о своем творчестве на всю Россию, но и получить возможность реализации амбициозных архитектурных задач. Кроме того, новый формат Премии дает возможность раскрытия творческого потенциала сразу в нескольких номинациях, предлагающих дать ответ на соответствующий запрос от девелоперских компаний:

– лучшая градостроительная концепция

– лучшая архитектура здания

– малая архитектурная форма

– ландшафтный дизайн и благоустройство

– интерьер общественного или жилого пространства

– свет в архитектуре

Главная задача заключается в превращении Премии из бумажной, которая никогда не будет реализована, в премиальный проект, который будет реализован силами ведущих девелоперских компаний страны. Кроме реализации, участие в Премии будет отмечено ценными призами. В этот раз идеологами возрождения Премии, объединившими вокруг себя ведущих российских и европейских архитекторов, совместно с дирекцией Экспопарка, была разработана предварительная годовая программа Премии, которая получила название Мастерская АрхМосква.

Сохраняя первичную философию, премия «Авангард+» нацелена на поиск и выявление молодых амбициозных архитекторов и дизайнеров, работающих в России и заинтересованных в своем продвижении на мировом рынке.

Куратор спецпроекта Анна Медлева, руководитель бюро “Архитектурная Политика”.

«БЕЛЫЕ СЛОНЫ»

Любой столице вообще и Москве в частности свойственна некоторая избыточность функций. Здания, созданные для воплощения этих функций, обычно – яркие памятники своей эпохи, свидетели необычайного экономического подъема, торжества идеологии, масштабных событий вроде Олимпийских игр. Некоторые из них ещё и сегодня «живы», а многие другие – лишь пустые оболочки. Примеры таких зданий с легкостью обнаруживаются в любой мировой столице.

Мы назвали такие здания «Белыми слонами», вспомнив притчу о правителе Таиланда, который, желая наказать впавшего в немилость придворного, дарил ему белого слона. Не в силах ни содержать слона, ни отказаться от дара, тот разорялся. Подобно Белым слонам из притчи, эти объекты обычно велики, впечатляющи, часто элегантны и всегда невероятно дороги в содержании, хотя функционально устарели.

В рамках дипломной студии в Московской архитектурной школе МАРШ студенты предложили пять Белых слонов: библиотека им. Ленина, «Мосфильм», Троицк, Ипподром, Кремль, Новый Арбат. Мы поставили перед студентами задачу – предложить такую стратегию перепрограммирования объектов, которая сохраняла бы их символические функции, но возвращала бы их городу, заставляла бы их снова жить полноценной жизнью.

Проблема Белых слонов не исчерпывается только отобранными для студии примерами. Методы, которыми студенты работали с этими объектами, конечно, не исчерпывают всего набора инструментов. Мы предлагаем результаты учебной студии как исследование, в котором проблеме дается определение, и в проектах рассматриваются ее разные аспекты.

Кураторы спецпроекта Олег Шапиро, Дмитрий Ликин, руководители архитектурного бюро Wowhaus.

 «HABIDATUM»

Habidatum разрабатывает аналитический язык для работы с новыми типами информации о городе – так называемыми спонтанными данными. Наша цель – помочь участникам городских процессов принимать решения, основанные на анализе данных, вступать в диалог с городом, решать существующие проблемы и видеть новые возможности.

Наша работа построена на следующих принципах:

• Связь пространства и времени

Мы создали платформу Habidatum – уникальный инструмент для работы со спонтанными городскими данными, получивший признание за рубежом. Платформа Habidatum позволяет уйти от плоского, двухмерного восприятия города к объемной модели, непрерывной в пространстве и времени.

• Город как процесс

Города постоянно находятся в движении: меняется ландшафт, жители, их восприятие пространства.

Город – это процесс, поэтому его нужно анализировать не через срезы и отдельные события, а через смену трендов.

• Городская семантика

Город состоит из смыслов. Это не просто здания и улицы, это эмоции, мнения и оценки, которые возникают у людей в этой среде. Мы устанавливаем связь между виртуальным и реальным пространством города, извлекая новые смыслы из спонтанных данных на основе семантического анализа и машинного обучения.

Куратор спецпроекта Алексей Новиков, декан Высшей школы урбанистики.

«МОСКВА. РАЗВЯЗКА…»

«МОСКВА. РАЗВЯЗКА» © CITIZENSTUDIO

Мануфактурная Инсталляция про Утрату…

Много лет мы наблюдаем процесс размывания Лица города. Военторг, Москва, ИНИОН, Дом Нирензее, Таганская АТС, точечная застройка спальных модернистских районов и другие исчездновения и разрушения — суть невосполнимые потери. Шаг за шагом, Москва перестает быть собой. На ее месте рождается другой город. Местами лучше, в основном, хуже, но, главное, другой. Своим молчанием и безразличием, а иногда участием, мы, — архитекторы и горожане, — участвуем в уничтожении городской ткани. И этот процесс идет в направлении Развязки. 
Инсталляция «Москва. Развязка» представляет собой 6 вязаных полотен размером 1 м * 0.5 м с расстоянием 0.5 друг от друга укрепленный на стене. Каждое полотно изображает отдельную букву слова «Москва». (Тканная основа — оммаж ткацкой фабрике «Трехгорная Мануфактура», на которой проходит выставка). От каждого полотна идет нитка к клубку, вращая который, можно распускать полотно. Тем самым, уничтожая «Москву». На противоположной стене висит экран, на котором идет закольцованный клип с распусканием полотна со схематичным изображение карты Москвы.

Кураторы спецпроекта Михаил Бейли и Даниил Никишин (Citizenstudio).

Изображения: zodchestvo.com

archsovet.msk.ru

Лекция первая Анны Медлевой — LASORT

Cалон LASORT представляет цикл лекций о дизайне архитектора и дизайнера Анны Медлевой «История любви». Первая лекция «Как я стал знаменитым дизайнером или полет в космос» пройдет 19 октября на открытии салона LASORT в иц ARCHITECTOR.

Любовь  – основа всего. Основа жизни, творчества, причина взлетов и падений. Любовь движет всем и каждым. Но каждый движется в ней, согласно своим ощущениям, биоритмам, духовности… Вы услышите рассказ о том, как Любовь помогла лектору стать в одночасье звездой мирового дизайна. И это без преувеличения. Ведь таких историй немало, каждая история в мире искусства  – это история Любви. Каждая история человека, живущего на Земле – это тоже история Любви… Так поговорим об этом. Посмеемся, удивимся, поделимся мнениями и впечатлениями… Посмотрим кино из далекого уже 1998 года… 

Анна Владимировна Медлева – родилась в семье архитекторов. Окончила Московский архитектурный институт, Московский государственный педагогический институт иностранных языков Мориса Тореза, а также Миланский политехнический институт. Является неоднократным лауреатом и дипломантом международных и российских конкурсов в архитектуре и дизайне (Член союза архитекторов России и Москвы; Член международного сообщества архитекторов Италии;  Дипломант Международного конкурса «Зодчество»; Дипломант выставки Архитектуры и дизайна «АрхМосква»). Участница архитектурных выставок Salone в Милане и Technotel Genova в Генуе. Главный архитектор и генеральный директор компании «Архитектурная политика», идеолог и основатель промоушен центра и премии, нацеленной на поиск новых имен в области архитектуры и дизайна «Авангард Плюс».

Вот какие проекты Анна выделяет особенно: 

1. КСК «Дивный» на 35 км Новорижского шоссе, вблизи деревни Падиково. Один из немногих проектов, где удалось поработать с Маэстро Инго Маурером (Ingo Maurer) и с этим тоже связана не одна забавная история. 
2. Интересно и сложно было работать над проектом Гостиницы «Москва». Этому проекту посвящен целый рассказ в книги «Истории», которая выйдет в свет уже в ноябре 2017 года. Прямо к 100-летию революции. Работа над проектом гостиницы тоже была похожа на революционный переворот. 
3. Один из моих самых любимых проектов, несбыточная мечта «Центр Альфа Ромео в Тюмени». Статус этого проекта неизменен – нереализованная мечта. Именно Тюмень, вот где надо было его построить, чтобы разорвать все шаблоны! 
4. Было интересно работать над реконструкцией ДК Десна в Подольском районе, здание советского периода постройки, типовой Дворец Культуры. Он перестал отвечать требованиям времени, и пришлось заняться его реконструкцией. Бюджет и сроки не дали слишком развернуться, но приятно то, что проект живет, там постоянно проходят мероприятия, люди этот дом любят, а для архитектора ничего не может быть важнее. 
5. Но самое важное и интересное для меня сейчас – это выставочные проекты! И в статье есть фотографии выставки «Архитектура России – прошлое, настоящее, будущее», которая стала началом и рождением промоушен центра «Авангард Плюс». 

Первая лекция цикла «История любви» пройдет в иц ARCHITECTOR 19 октября, начало в 18:00
Вход свободный, любая дополнительная информация + 7 908 927 56 30

Анна Медлева Архитектурная политика: отзывы сотрудников о работодателе

Работать там очень некомфортно из-за руководителя.

Было бы прекрасно, если бы Анна Медлева не брала на себя тех функций, которые выполняет.

Она пытается быть всем и везде. И в конкурсах поучаствовать, и заказчиков найти, и работу поделать, и фирмой поуправлять. При этом она ничего не хочет делегировать своим подчиненным, а только требует от них выполнения ее инструкций, которые обильно снабжает эмоциональными эпитетами негативного характера. Из-за такой распыленности она не может работать методично и без аврала. Зато, благодаря такому подходу, формируется образ самоотверженной мученицы, который она активно эксплуатирует, требуя от подчиненных следования ее примеру малоэффективной работы на износ.

Она искренне считает, что у нее отличная память, хотя, по факту, оказывается, что некоторых событий, которые она очень бурно и грубо требует воскресить в памяти своих сотрудников, на деле никогда не происходило. Например, письма, которые якобы посылались с электронной почты сотрудника, никогда с нее не отправлялись, слова, которые она говорила при всех, никогда, на самом деле, не произносились.

О своей неправоте она лучше промолчит, чем извиниться. Впрочем, неизвестно, способна ли она вообще ее ощущать.

Не советую идти туда работать.

Если только не хотите постоянно терпеть унижение и оскорбления от Медлевой.

Если придете на собеседование, спросите у людей, которые там работают, каково им там.

По началу может показаться, что всё здорово и чудесно, как и произошло со мной. А потом, как и предупреждали бывшие сотрудники, стало всё очень неприятно.

Зарплата выплачивается с большими задержками и не полностью. Излюбленная тактика: не появляться весь день, а в 19.00. начать проводить совещание, или весь день ничего никому не говорить, а в 18.00. дать всем работу, которую надо сделать до завтра, но до конца рабочего дня (т. е. до 19.00.) успеть невозможно.

А еще любит пошантажировать зарплатой. Как-будто платит всем по полмиллиона и обеспечивает соцпакетом, детским садом и прочими благами.

Постоянно нужно участвовать в каких-то конкурсах, которые сотрудники должны делать по ночам, отодвигая основную работу, а потом, чтобы успеть, опять же должны делать ее допоздна и по ночам.

При этом никакой компенсации и даже отгулов за проведенное таким образом время она не только не предусматривает , но даже не допускает разговоров об этом. Всё время сравнивает всех с собой. Дескать, она же работает без выходных, почему другие тогда отдыхают, одиннадцатилетн яя дочь просидела с ней весь день в машине и ничего — не умерла же, так пусть и у других жены, мужья, дети ждут, когда она всех наконец отпустит домой.

О творчестве забудьте сразу. Автор всех проектов — она. Роль сотрудника — на клавиши с кнопками нажимать. И для нее не проблема, что свои задумки она выдает сотрудникам за день-два до сдачи проектов, а работы — на неделю, как минимум.

А потом с ее слов оказывается, что мы не любим профессию.

Обычно дни рождения в АП проходят весело и непринужденно. Именинника встречают наряженными в праздничные разноцветные колпаки из картона, его восторженно поздравляют, вручают подарки, в конце праздника все выходят во двор и под радостные возгласы виновник торжества отпускает в небо охапку разноцветных надувных шаров, загадывая при этом какое-нибудь сокровенное желание. Но всё было не так 28.06.2013.

Была пятница.

За два дня до этого, т. е. в среду вернулась из очередной поездки в Милан А. Медлева (для тех, кто не в курсе, руководитель и владелец Архитектурной политики).

Была она явно не в духе, что и дала со всей своей щедростью почувствовать сотрудникам.

Был, например, момент, когда в ответ на обращенный ко мне вопрос «Что, у Вас работы нет!?», получив «Нет.», она всплеснула руками и саркастически возмущенно воскликнула, уходя в свой кабинет: «Всё! Я закрываю фирму! У нас работы нет!». Потом вышла со своей малолетней дочерью (!) и, уходя, бросила секретарше: «Я через два часа вернусь.» Дверь захлопнулась, но тут же приоткрылась, и мы услышали еще один громогласный перл: «Я вернусь, потому что у меня работа есть всегда! А те, у кого ее нет, могут идти гулять, я считаю!» Дверь захлопнулась во второй раз. Немая сцена, кто-то воздел очи горе…

Под вечер (как всегда, уже после окончания рабочего дня) было совещание, на котором она заявила, что пока ее не было мне должен был передать наш сотрудник некое задание для меня, и это якобы было сказано при всех (учитывая то, что предыдущее совещание проходило в отсутствие этого сотрудника, и в диктофонной записи нет об этом задании никакого упоминания, это утверждение выглядело, мягко говоря, преувеличенным).

За день до празднования она написала двоим сотрудникам (в числе которых значился и я) письмо, тон которого выражал ее полнейшую обеспокоенность состоянием дел с одним эскизом. В этом письме наряду с указанным выше чувством она позволила себе проявить неподобающую случаю агрессию и применила шантаж с зарплатой. Дескать, следующую зарплату Вы не увидите, если до 12.00. у нее не будет … и т. д. и т. п. (Справедливости ради надо отметить, что и предыдущей зарплаты я целиком так и не увидел, да и сроков для этого задания она не ставила, и я стал делать эту работу с того конца, с которого счел нужным начать, т. е. с построения трехмерной модели рельефа.)

На следующий день, в ту самую пятницу, я твердо решил, что если она еще раз повысит голос, я больше никогда не вернусь в Архитектурную политику.

Для именинника был подготовлен отличный подарок (одна наша сотрудница имеет большой талант выбирать именно те подарки, которые будут и радовать, и приносить пользу). Сам виновник в тот день привез большое количество разных вкусностей, вечером он собирался пойти с женой в Большой театр — день просто обязан был получиться!

И вот тут, по законам жанра, я должен бы сказать: «Конец первой серии.» Однако продолжу.

Анна Медлева долго сидела в своем кабинете, работая за компьютером. Настроение у всех было подавленным, и от этого было обидно за новорожденного, который оказался без вины виноватым в том, что родился в такой неподходящий день, когда у Медлевой не было настроения.

Периодически она вызывала к себе секретаршу, на которую кричала по поводу неких писем, чем вызвала ее закономерную реакцию в виде заявления об уходе, повышала голос на другую сотрудницу (ту самую, с талантом выбирать подарки), чем очень сильно расстроила ее.

В итоге, под вечер ни у кого не было настроения что-либо праздновать, хотя стол был уже полностью накрыт, и все уже безо всякого желания ждали команды сверху начать торжество.

Когда, наконец, Медлева довела дело до того, что один человек просто встал и вышел, чтобы совладать со своими эмоциями без свидетелей, и именинник уже собирался через несколько минут уезжать, я решил вручить ему наши подарки. Вероятно, я был не прав, что не позвал Медлеву присоединиться к нам, но мы все находились в некотором замешательстве и немудрено, что я допустил эту оплошность. Впрочем, она и сама не спешила к нам, несмотря на то, что ее неоднократно приглашали, и, собственно, только ее и ждали, чтобы начать.

Так вот. Сцена была следующая: Медлева — в кабинете за полуприкрытой дверью, мы — в большой рабочей комнате, собрались у стола, натянули улыбки, и я принялся вручать подарки. Когда уже был вручен первый, и я вытащил из пакета второй подарок, сопровождая это подобающими случаю поздравительным и словами, из своего кабинета к нам в комнату влетела Медлева с раскрасневшимся лицом и застыла в возмущенной позе. «Почему вы меня не позвали!? Вы что теперь отдельно от меня!? Я — отдельно, Вы — отдельно!? Хорошо, давайте так!»

Высказав, а точнее, исторгнув все это на нас, она повернулась и ушла в кабинет.

Подарок как-то всё-таки перекочевал из моих рук в руки именинника.

Он был так расстроен, что даже на его вечно неунывающем лице это было сильно заметно.

Он забрал надувные шарики и ушел один. Ни у кого не было моральных сил проводить его и вместе с ним исполнить наш традиционный ритуал запуска желаний в небо. Я надеюсь, что он отпустил этот радостный разноцветный ворох со светлыми мыслями.

Я собрал свои вещи в сумку, посидел еще какое-то время, смотрел на осиротевший стол, накрытый к празднику, и мне было обидно и стыдно как-будто всё это случилось из-за меня, слышал Медлеву; она, как ни в чем не бывало, просила секретаршу сделать ей и ее гостям чай (всё это время в ее кабинете кто-то находился, в том числе, и ее дочь), наблюдал, как она, недозвавшись, зашла к нам, спокойно взяла тарелку и положила на него кусок праздничного торта, который незадолго до этого нарезал человек, которому она отравила праздник.

Анна Медлева Архитектурная политика — отзывы о работодателе от сотрудников

Работать там очень некомфортно из-за руководителя.
Было бы прекрасно, если бы Анна Медлева не брала на себя тех функций, которые выполняет.
Она пытается быть всем и везде. И в конкурсах поучаствовать, и заказчиков найти, и работу поделать, и фирмой поуправлять. При этом она ничего не хочет делегировать своим подчиненным, а только требует от них выполнения ее инструкций, которые обильно снабжает эмоциональными эпитетами негативного характера. Из-за такой распыленности она не может работать методично и без аврала. Зато, благодаря такому подходу, формируется образ самоотверженной мученицы, который она активно эксплуатирует, требуя от подчиненных следования ее примеру малоэффективной работы на износ.
Она искренне считает, что у нее отличная память, хотя, по факту, оказывается, что некоторых событий, которые она очень бурно и грубо требует воскресить в памяти своих сотрудников, на деле никогда не происходило. Например, письма, которые якобы посылались с электронной почты сотрудника, никогда с нее не отправлялись, слова, которые она говорила при всех, никогда, на самом деле, не произносились.
О своей неправоте она лучше промолчит, чем извиниться. Впрочем, неизвестно, способна ли она вообще ее ощущать.

Не советую идти туда работать.
Если только не хотите постоянно терпеть унижение и оскорбления от Медлевой.
Если придете на собеседование, спросите у людей, которые там работают, каково им там.
По началу может показаться, что всё здорово и чудесно, как и произошло со мной. А потом, как и предупреждали бывшие сотрудники, стало всё очень неприятно.
Зарплата выплачивается с большими задержками и не полностью. Излюбленная тактика: не появляться весь день, а в 19.00. начать проводить совещание, или весь день ничего никому не говорить, а в 18.00. дать всем работу, которую надо сделать до завтра, но до конца рабочего дня (т. е. до 19.00.) успеть невозможно.
А еще любит пошантажировать зарплатой. Как-будто платит всем по полмиллиона и обеспечивает соцпакетом, детским садом и прочими благами.
Постоянно нужно участвовать в каких-то конкурсах, которые сотрудники должны делать по ночам, отодвигая основную работу, а потом, чтобы успеть, опять же должны делать ее допоздна и по ночам.
При этом никакой компенсации и даже отгулов за проведенное таким образом время она не только не предусматривает , но даже не допускает разговоров об этом. Всё время сравнивает всех с собой. Дескать, она же работает без выходных, почему другие тогда отдыхают, одиннадцатилетн яя дочь просидела с ней весь день в машине и ничего — не умерла же, так пусть и у других жены, мужья, дети ждут, когда она всех наконец отпустит домой.
О творчестве забудьте сразу. Автор всех проектов — она. Роль сотрудника — на клавиши с кнопками нажимать. И для нее не проблема, что свои задумки она выдает сотрудникам за день-два до сдачи проектов, а работы — на неделю, как минимум.
А потом с ее слов оказывается, что мы не любим профессию.

Обычно дни рождения в АП проходят весело и непринужденно. Именинника встречают наряженными в праздничные разноцветные колпаки из картона, его восторженно поздравляют, вручают подарки, в конце праздника все выходят во двор и под радостные возгласы виновник торжества отпускает в небо охапку разноцветных надувных шаров, загадывая при этом какое-нибудь сокровенное желание. Но всё было не так 28.06.2013.

Была пятница.
За два дня до этого, т. е. в среду вернулась из очередной поездки в Милан А. Медлева (для тех, кто не в курсе, руководитель и владелец Архитектурной политики).
Была она явно не в духе, что и дала со всей своей щедростью почувствовать сотрудникам.
Был, например, момент, когда в ответ на обращенный ко мне вопрос «Что, у Вас работы нет!?», получив «Нет.», она всплеснула руками и саркастически возмущенно воскликнула, уходя в свой кабинет: «Всё! Я закрываю фирму! У нас работы нет!». Потом вышла со своей малолетней дочерью (!) и, уходя, бросила секретарше: «Я через два часа вернусь.» Дверь захлопнулась, но тут же приоткрылась, и мы услышали еще один громогласный перл: «Я вернусь, потому что у меня работа есть всегда! А те, у кого ее нет, могут идти гулять, я считаю!» Дверь захлопнулась во второй раз. Немая сцена, кто-то воздел очи горе…

Под вечер (как всегда, уже после окончания рабочего дня) было совещание, на котором она заявила, что пока ее не было мне должен был передать наш сотрудник некое задание для меня, и это якобы было сказано при всех (учитывая то, что предыдущее совещание проходило в отсутствие этого сотрудника, и в диктофонной записи нет об этом задании никакого упоминания, это утверждение выглядело, мягко говоря, преувеличенным).

За день до празднования она написала двоим сотрудникам (в числе которых значился и я) письмо, тон которого выражал ее полнейшую обеспокоенность состоянием дел с одним эскизом. В этом письме наряду с указанным выше чувством она позволила себе проявить неподобающую случаю агрессию и применила шантаж с зарплатой. Дескать, следующую зарплату Вы не увидите, если до 12.00. у нее не будет … и т. д. и т. п. (Справедливости ради надо отметить, что и предыдущей зарплаты я целиком так и не увидел, да и сроков для этого задания она не ставила, и я стал делать эту работу с того конца, с которого счел нужным начать, т. е. с построения трехмерной модели рельефа.)
На следующий день, в ту самую пятницу, я твердо решил, что если она еще раз повысит голос, я больше никогда не вернусь в Архитектурную политику.

Для именинника был подготовлен отличный подарок (одна наша сотрудница имеет большой талант выбирать именно те подарки, которые будут и радовать, и приносить пользу). Сам виновник в тот день привез большое количество разных вкусностей, вечером он собирался пойти с женой в Большой театр — день просто обязан был получиться!

И вот тут, по законам жанра, я должен бы сказать: «Конец первой серии.» Однако продолжу.

Анна Медлева долго сидела в своем кабинете, работая за компьютером. Настроение у всех было подавленным, и от этого было обидно за новорожденного, который оказался без вины виноватым в том, что родился в такой неподходящий день, когда у Медлевой не было настроения.
Периодически она вызывала к себе секретаршу, на которую кричала по поводу неких писем, чем вызвала ее закономерную реакцию в виде заявления об уходе, повышала голос на другую сотрудницу (ту самую, с талантом выбирать подарки), чем очень сильно расстроила ее.
В итоге, под вечер ни у кого не было настроения что-либо праздновать, хотя стол был уже полностью накрыт, и все уже безо всякого желания ждали команды сверху начать торжество.

Когда, наконец, Медлева довела дело до того, что один человек просто встал и вышел, чтобы совладать со своими эмоциями без свидетелей, и именинник уже собирался через несколько минут уезжать, я решил вручить ему наши подарки. Вероятно, я был не прав, что не позвал Медлеву присоединиться к нам, но мы все находились в некотором замешательстве и немудрено, что я допустил эту оплошность. Впрочем, она и сама не спешила к нам, несмотря на то, что ее неоднократно приглашали, и, собственно, только ее и ждали, чтобы начать.
Так вот. Сцена была следующая: Медлева — в кабинете за полуприкрытой дверью, мы — в большой рабочей комнате, собрались у стола, натянули улыбки, и я принялся вручать подарки. Когда уже был вручен первый, и я вытащил из пакета второй подарок, сопровождая это подобающими случаю поздравительным и словами, из своего кабинета к нам в комнату влетела Медлева с раскрасневшимся лицом и застыла в возмущенной позе. «Почему вы меня не позвали!? Вы что теперь отдельно от меня!? Я — отдельно, Вы — отдельно!? Хорошо, давайте так!»
Высказав, а точнее, исторгнув все это на нас, она повернулась и ушла в кабинет.
Подарок как-то всё-таки перекочевал из моих рук в руки именинника.

Он был так расстроен, что даже на его вечно неунывающем лице это было сильно заметно.
Он забрал надувные шарики и ушел один. Ни у кого не было моральных сил проводить его и вместе с ним исполнить наш традиционный ритуал запуска желаний в небо. Я надеюсь, что он отпустил этот радостный разноцветный ворох со светлыми мыслями.

Я собрал свои вещи в сумку, посидел еще какое-то время, смотрел на осиротевший стол, накрытый к празднику, и мне было обидно и стыдно как-будто всё это случилось из-за меня, слышал Медлеву; она, как ни в чем не бывало, просила секретаршу сделать ей и ее гостям чай (всё это время в ее кабинете кто-то находился, в том числе, и ее дочь), наблюдал, как она, недозвавшись, зашла к нам, спокойно взяла тарелку и положила на него кусок праздничного торта, который незадолго до этого нарезал человек, которому она отравила праздник.